Поле. Огромное поле. Цветы. Сколько же много на нем цветов! А красиво то как! Хочу все! Все, все! Я соберу такой букет, такой букет который еще никто никогда ни собирал! Как же хорошо! Как прекрасно дышится! Какой воздух! Я собираю цветы… Зачем. Зачем? Да как зачем! Для мамы конечно! Для бабули! Это все для ни…
Вспышка.
Мы всегда когда у меня каникулы, приезжаем на лето в деревню и я, как всегда, в первый день пока мама готовит вместе с бабушкой обед, убегаю в поле, и собираю им цветы. Им нравится, особенно сам процесс моего дарения. Я, краснея, и не находя подходящих слов, просто подхожу и робко дарю. Сначала маме, потом бабуле. Потом застеснявшись убегаю… Они смеются… Им так нравится…
Вспышка.
В этом году, я закончил учебный год с одними четверками! Ура! Меня перевели в пятый класс! Здорово! Когда мы приехали в деревню, я почти всем об этом тараторил. Даже сам дедушка Сеня, самый ворчливый из всех ворчливых стариков, сказал тогда мне:
— Если будешь так учиться, будет тебе счастье в жизни сынок…
Вспышка!
Поле… Опять поле… Я же это уже где то видел… Опять собираю цветы… Разные… Только это не я. Не я! Это какой то мальчик… Но где я его видел? Где? Нет… Постойте. Постойте же! Это же я! Да! Точно! Я, только в детстве. В самом деле в детстве. И цветы эти я уже видел! Но почему я вижу его сверху? Я же не могу видеть самого себя!? Или могу? Да пожалуй я в этот самый момент и вижу самого себя… МААААМАА!!! МА…
Опять вспышка!
Господи! Где я!? Кто я? И почему так светло? Что это за гул? Нет, это не гул… Это похоже на чей то стон…
Да это стон. Я отчетливо вижу опять этого мальчика. Точнее себя. Я вижу себя! Это я! Нет, все же это не я… Или я? Вот! Опять я! Опять. Опять… Но почему мне так больно? Почему я? Почему этот мальчик стонет? Мальчик с обезображенным лицом… Нет… У него не обезображенное лицо… Вовсе нет… Мне показалось… Оно просто-напросто меняется!
Да! Меняется! Меняется его лицо! Вот это я… Вот снова я… А вот это лицо я где-то видел… Только где? Да точно! Видел! Что это? Он тянет ко мне свои ручонки, я тоже стараюсь ухватить его, но как только я опускаюсь ниже к нему, вдруг что-то подхватывает меня снизу и опять я парю над землей… А он, точнее я. Господи! Это же я! А он опять тянет свои ручонки ко мне… Плачет… Да он плачет… Не уходи! Не уходи! Ты мне нужен! Я не смогу без тебя! — кричит он.
Вспышка еще сильнее предыдущих вспышек! Яркая, очень яркая. Свет, свет такой что невозможно на него смотреть…
Я парю над ним… Я хочу помочь ему. Но то ощущение, которое подталкивает меня вверх, и так же притягивает к нему, к нему к мальчику, охватило меня полностью. Оно, проглотило меня всего. Оно продолжается бесконечно… Вверх, вниз, вверх, вниз… Он опять тянет ручонки. Не уходи! Не надо! Я прошу тебя! И каждый раз повторяется одно и тоже — стон, четче, ближе, четче, ближе, вверх, вниз, вверх, вниз.
Я кричу ему, я открываю рот, но крик застревает в горле и я опять вижу поле… Но уже пустое… Без мальчика. Без себя…
Вспышка. Свет. Опять свет…
Нет! Это не свет. Я явно вижу белое… Что это? Что это?? !! Ммммм… Черт… Как же больно… Почему мне больно? Откуда эта боль?
— Он пришел в себя! Доктора! Скорее доктора мать вашу! Бегом за врачом Андрей! — грубый мужской голос режет тишину.
— Янчик! Янчик! Сынок! Ты меня слышишь сынок!!??
Я повернул голову. Мама? Что она тут делает? Где я? Что происходит? Почему же так больно?
— Ну где этот врач! Где он! Быстрее! — очень знакомый мужской голос, продолжает все так же кричать.
— Сынок! Сынок! Ты меня видишь сынок! Ян! Не закрывай глаза! Не закрывай!!!
Я вижу маму. Точно. Маму.
— Мам… Это ты? Где я? — мне кажется что я произношу слова, но это только кажется. Я просто шевелю губами.
— Янчик? Ты меня видишь? Скажи что ни будь!
Мужчина в белом халате, медсестра, подбежали, что-то подключают ко мне… Нет, не подключают, они давление мне меряют… Идиоты! Нафига мне давление! Мне больно! Да где же я?? !! Что происходит?!
— Как вы себя чувствуете, Ян? — мужчина в белом халате склонился надо мной и раздвинув по очереди веки светит мне в глаза фонариком.
— Кто вы? Где я нахожусь? Кто все эти люди? — с трудом произношу я и пытаюсь рассмотреть присутствующих. Вижу с трудом. Нет фокуса. Все расплывается. Что же это!?
— Вы в больнице, все хорошо… Пуля прошла на вылет… Задета мягкая ткань ключицы, предплечье, кости, все в порядке. Вы потеряли много крови. Вам сделали операцию… Вы отходите от наркоза, и сейчас вам будет возможно очень больно… Но мы сейчас вам сделаем укол… И боль пройдет.
Мне в вену вводят иглу… Это медсестра… Черт… Все плывет в глазах…
— Лежите спокойно… Все в порядке… Не нервничайте и самое главное не пытайтесь встать… К вам родственники пришли… — она посмотрела на меня внимательно изучая мои взгляд и пощупав пульс повернулась к толпе стоявшей в дверях произнесла: — Он еще слишком слаб… Так что постарайтесь его поменьше беспокоить…
Отчим? Хм… Точно он! Что-то сует ей в карман халатика… Что это за люди? Кровати… Несколько кроватей… Одна, две, три… Слева еще от меня одна… И справа… Да. Я в больнице…
— Ян! Яник!!!! — мальчишка громко плача бежит ко мне…
Да это же Дениска! Дэн!
— Дэн… Ты?! — еле произнося слова говорю я.
— Яник! Привет! Как ты?! Мы так беспокоились! Тетя Катя тут! И Андрей с Юрой! И мама твоя и отчим! Митя! Все тут! Все в коридоре врача твоего расспрашивают! Яник! Ты жив! Яник! Как я перепугался!
— Дэн… Что со мной? — произнес я, еле ворочая языком.
— Тебя подстрелили во дворе… Ты что не помнишь? Ты меня узнаешь Янчик? Янчик! Ну пожалуйста! Не молчи! Яник! — он не переставая плакать смотрел на меня глядя по лицу.
— Я не молчу… Я все никак не могу понять что со мной… — я попытался приподняться. Острая боль в ключице, резко прижала меня обратно к койке.
— Не шевелись Ян! Тебе нельзя… — поддерживая меня под голову сказал Дениска.
— Дэн… — произнес я, постепенно въезжая в происходящее вокруг.
— Что? Что Янчик!? Что?! Говори же! Я так испугался Яник… — плакал он.
Тут дверь в палату распахнулась и «делегация» состоящая из моего отчима, матери, Андрея, Юры, Екатерины Сергеевны, Мити проследовала, а точнее проломилась ко мне через всю палату.
Мать, вся в слезах, размазывая косметику по лицу, подлетела к кровати.
— Сынок! Сына!!! — плакала она. Ну как же так! Ну зачем все это? Сынок!
— Привет мам… Я не позвонил тогда… Ты прости… — я произносил слова, борясь с запутывающимся ватным языком.
— Лежи! Лежи, лежи… Доктор сказал что тебе нельзя делать резких движений… — сказала мама.
Отчим, стоявший в ногах, слегка улыбнулся:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хреново, па… Очень хреново… Больно… Как там машина… — пролепетал я.
— Какая машина! Тебя с того света вытащили, током аж били в реанимации или как там у них это называется?! А ты о машине! В порядке твоя машина! Ты мне лучше расскажи что ты туда поперся?! — пытаясь разрядить напряженную атмосферу царившую в палате, произнес отчим, опять же стараясь изобразить улыбку. Но его серьезное и напряженное лицо, все же выдавало его расстройство.
— Да все хорошо, пап… Просто надо было… — я посмотрел на Дениску и поправился. Надо было мне, забрать кое-что…
Все по очереди подходили ко мне, сначала Андрей, потом Митька. Он взяв меня за руку, подмигнул мне и сказал:
— Ты поправишься, братишка… Все будет хорошо… Ты — молодец, Ян.
— Спасибо, Мить… — я проглотил подступивший к горлу комок…
— Тебе тут недели две, не меньше лежать… Я узнавала — вновь подошла мама… Мы будем приезжать. По очереди и каждый день… Вот ребята, отец, Екатерина Сергеевна… Денис твой…
При слове Денис твой, я посмотрел на мать и спросил:
— Ты все знаешь?
— Что всё, Ян? Конечно я знаю! Денис найдя в твоей записной книжке номер, позвонил по твоему телефону ребятам — она показала на Андрея с Юрой. А потом вызвал скорую помощь. Если бы не он, то я не знаю что было бы… — она опять заплакала. А то что ты хочешь его опекуном быть и то что живет он у тебя на даче, я тоже знаю. Мы с Екатериной Сергеевной разговаривали… Мы же тут с утра уже… Ты не беспокойся, всё хорошо…
— Сколько же я тут? — я посмотрел на маму.
— Со вчерашнего дня. Тебя привезли вечером, операция длилась четыре часа. Ночью отец приехал к тебе, потом ребята приехали, привезли Дениса и Митю. Утром сегодня Юра заезжал за мной, а потом Денис позвонил Екатерине Сергеевне… В общем все тут… — она опять заплакала…
— Не плачь, мамуль… — я пальцем провел под глазом мамы снимая слезинку. А у тебя косметика потекла… — я улыбнулся.
— Да черт с ней с этой косметикой… Мы все так перенервничали… Ну зачем же ты так…
Подошла Екатерина Сергеевна:
— Привет, Ян, — она присела рядом с мамой, на стул.
— Здравствуйте, Екатерина Сергеевна… Вы, наверно, на работу не пошли из-за меня? Да?
— Да что ты! Ничего страшного Ян. Я отпросилась специально… Не переживай… Все в порядке…
— Да уж… В полном порядке… — я еще раз осмотрел всех присутствующих.
Андрей с Юрой расставляли всем из пакетов гостинцы, принесенные вероятно снизу из машин. Соки, разнообразные фрукты, какие то продукты, цветы, что-то еще… Мужики лежавшие со мной в палате просто обалдевали, и скорее всего обалдевали давно. Понимая что отказываться бесполезно, просто по несколько раз повторяли — Спасибо, спасибо, ой ну за чем, и в таком духе…
Митька стоял напротив и все время теребил краешек рубашки. Нервничал. Дениска сидел по другую сторону кровати, и не сводя с меня глаз, вытирал слезы. Слушая время от времени что говорят моя мама и Екатерина Сергеевна, он держа мою руку в своих ладошках иногда поглаживал её.
Отчим неоднократно выходил в коридор и вылавливая пробегающего мимо доктора, беседовал с ним. Сквозь прозрачное стекло в двери я замечал как тот сует деньги врачу. Тот оглядываясь по сторонам, прикладывал руку к груди, что-то обещал, кивал, и постоянно что-то объяснял отчиму, пожимая ему руку.
— Янчик… — мама погладила меня по голове. Мы с папой