3. Татьяна (дородовое влечение)…
Так периодически мы с ней трахались. За все остальное время до родов мы перепробовали с ней все мыслимые и немыслимые позы. Время летело незаметно. Приближалось время родов, однако они, похоже, мало заботили Татьяну, так как она продолжала с неистовой силой хотеть. И мы трахались! Я обожал трахать её пизду! Эту сочную большую пиздень взрослой беременной самки! Моя рука уже спокойно хозяйничала внутри влагалища, не встречая ни малейшего сопротивления ее хозяйки. Примерно через полтора месяца, а значит примерно в 37 недель, у нас была очередная встреча. Сама по себе встреча не отличалась от всех ранее, но у этой была одна особенность.
Я пришел к ней и принес продукты, которые я помогал в течение всего этого времени покупать. Разгрузившись от сумок, мы некоторое время стояли и целовались с ней прямо в коридоре. Она была счастлива моему приходу, так как это говорило о том, что сегодня я буду ее в очередной раз трахать.
— Ну, подожди! Подожди… — шептала она, продолжая меня целовать и сильно прижимаясь ко мне большущим беременным животом. — Дай мне нацеловаться! Поди с выходных не виделись… Чего не приходил то? Или уже не нравлюсь? Мишенька!
— Скажешь тоже! — возражал я. — Как ты можешь мне не нравится, когда у нас такой безбашенный секс! Твоя большущая пиздень — это рай для меня!
— Мишенька! Ты мой заинька! А то я уже о плохом стала думать… — засмеялась она.
— Ах о плохом!? — воскликнул я. — Ну-ка, покажи мне свое беременное пузо! — скомандовал я.
Татьяна, улыбаясь, распахнула халат, и огромный живот предстал перед моими глазами.
— На, заинька, смотри,! — с готовностью произнесла она, оголяя живот. — Нравится? Я вся твоя! Трахни свою мамочку! Свою беременную и развратную мамочку!
— Мммм… — зарычал я, слушая ее слова и смотря на этот опустившийся большой беременный живот этой сучки. — Иди, налей чаю своему господину! — командовал я. — А я пока в душ схожу.
Таня с готовностью поспешила на кухню. Я быстро принял душ и, запахнувшись в бывший халат её мужа, прошел на кухню. Татьяна голая сидела на табурете, а ее опустившийся живот лежал между раздвинутых ног, доставая до табурета. И вот эта сидящая сучка смотрела на меня с такой невообразимой похотью, что просто невозможно было устоять. Однако, я взял себя в руки и начал пить чай.
— Вкусно? — улыбаясь, спрашивала она, лаская пальчиком темные околососковые ореолы.
— Да! Очень! — отрывисто отвечал я.
— А посмотри-ка сюда, дорогой… — на распев произнесла она.
Я посмотрел на нее и обалдел! Она положила правую руку под низ живота и приподнимала его, оголяя вид своей гладенькой пизды и показывая вытекающую из нее смазку и льющуюся на табурет.
— Ого! — воскликнул я.
— Видишь я же потекла… — улыбаясь, говорила она. — Чем ближе роды, тем ее больше…
Тем временем я пил чай. Внезапно Татьяна стала с табурета и, встав на колени, распахнула мой халат и взяла уже давно стоявший член в рот.
— Мммм… — услышал я чавкающие и довольные звуки.
Для этой самки не существовало слова нельзя, а было только слово хочу и трахай. Мне все труднее и труднее было сдерживаться. Я уже старался не думать о ней, но каждый раз мои мысли возвращались к ней и ее беременности.
— Мммм… Какой он напряженный… Ну-ка, иди к мамочке… Дааа… Таааккк… Молодец! Мммм… Мамочка расслабит…
Я уже не мог сдерживаться и с этими словами я выстрелил всю накопившуюся за выходные порцию спермы ей в рот. Услышав приятное чавканье и ее легкий смех, мне стало тоже смешно.
— Ну ты, мать, даешь!
— Нееет! Это ты даешь! — рассмеялась она. — Вон сколько накопил! Я, наверное, уже обедать не буду.
— Танюшка! Спасибо тебе! — смеялся я, чувствуя облегчение в яйцах.
Татьяна поднялась с колен и, размазав капнувшие капли спермы по груди, поцеловала меня.
— Танюша! Ты прелесть! — произнес я, целуя ее.
— Ну, ты допил чай? — лукаво спросила она.
— Да! — произнес я окрепшим голосом.
— Может же займешься мной? А то беременным тоже нужно матку расслаблять.
Татьяна, сексуально виляя задом, поспешила к дивану. А я, допив остатки чая, вышел следом. Диван был разложен и красиво застелен.
— А ну! Подойди-ка ко мне, мамочка! — приказал я. — Дай-ка я пощупаю твое пузо!
Таня послушно подошла ко мне.
— Смотри, сынок! Смотри, какое оно большое! — подыгрывала она мне. — Какое большое пузо у твоей беременной мамки! Потрогай его!
С этими словами она взяла мою руку и положила себе на живот. Я почувствовал твердость матки и внезапно ощутил шевеление плода.
— Ого! — воскликнул я.
— Да, мальчик мой! Да! — радостно крикнула она. — Он шевелится!
Татьяна вся светилась от счастья!
— А ты не хочешь его ощутить поближе, сынок? — лукаво спросила она.
— То есть? — не понял я. — Намекаешь на…
— Фистинг! Да, мой родной! — опередила она меня.
Я немного поколебался, но взял себя в руки.
— Ну-ка мамка! Ложись на диван и раздвинь ноги! — приказал я.
— Да, сыночек! Как скажешь!
С этими словами она улеглась на диван, на котором были разбросаны разные «игрушки».
— Что? Фистинг любишь, да? — лукаво улыбнулся я.
— Очень, Мишенька! Ты же сам знаешь…
— Дай-ка я рассмотрю твою дырень, из которой так лилось на кухне, — деловито произнес я, разводя пальцами половые губы.
Я был прав. Из дыры просто лилось! Я погрузил в нее три пальца и они покрылись слизью, которой после этого не стало меньше.
— Мишенька! У меня для тебя один сюрприз… — лукаво произнесла она.
— Какой сюрприз? — строго спросил я.
— А вот ручку засунь полностью и узнаешь!
— Раздвинь ноги пошире! — скомандовал я. — Готова? Принимай!
Я стал погружать свою руку в эту мокрую дырень. Погрузив без проблем кулак полностью, я почувствовал шейку матки. Однако что-то в шейке стало другим. Разжав кулак внутри я почувствовал нечто! Указательным пальцем я хотел упереться в маточный зев, однако шейка уже была немного приоткрыта. Я был вне себя! Вот это удача!
— Ну как, сыночек? — произнесла она сквозь стон. — Хороший сюрприз мамочка приготовила?
— Да! Это классно, мамочка! — радостно воскликнул я.
— Ну… Ммммнннн… Я знала, что тебе понрааа… витсяааа… — стонала она.
— Здорово, мамочка! Вот это да! — радовался я, продолжая играться с шейкой.
— Аааааа! Ооооййййй! — вскрикивала Татьяна. — Даааа! Потрахааайййй шейкуууу… Расслабь… Ооооооойййй… ! Ааайййй… !
— Да! Вот тааааккк! Давай снимем тебе напряжение в матке. Я пальцем рсширяю маточный зев у моей беременной мамочки… — деловито произнес я, копаясь в её широко открытой пизде. — Дааа… Таааккк… Классно!
— Ааааааа! Аааааййййй! — стонала она, сжимая руками простынь. — Аааайййй! Уууухххх… ! Ооооййййй…
— Дааа! Легко идет! Уууххх… Ну класс! Сейчас я уже пальцем буду гладить мамочкино плодное яйцо! Вот такк… Дааа… ! Воттт ттаааккк… — возбужденно произносил я, погружая свой палец в открывающийся зев шейки.
— Дааааааа… Дорогоооййййй!… Ммммааааааа… Погладь его, сыноОООчек! Ооооо… Йййй… Аааааййййй!…
Мой палец уже почувствовал, как расширяется шейка и вдруг фаланга прошла вглубь, и я почувствовал твердую стенку плодного яйца! И принялся аккуратно его поглаживать.
— Аааааайййййййй! Оооооооойййййййй! Мммммааааааа… Маааммооочкиии… !
— Ооо! Да… ! Классноооо! — возбужденно кричал я, расширяя зев и продолжая поглаживания и тычки. — Я уже у тебя в матке, мамочка! Дааа… Дддаааа, дорогая… !
— Аааааааайййййй! Ооооойййййй! Аааааааааа! — было мне ответом.
— Агггаааа! Таааккк! Вот такк… ! — продолжал я действовать. — Терпи-терпи! Да, мамочка! Дааа… ! Хороший ты мне подарок приготовила сегодня!
— Аааааа! ААААаааааааа! Ммммаааааамммммаааааа! — кричала она, держась за низ живота.
— Терпи-терпи, мамочка! — кричал я, не ослабляя свой напор.
— Ааааайййй! Ооооойййй… ! Терплю, сыночек… ! УуууууууййййййАААА… ! Дааа… ! Делай так… ! Дддаааа… !
— А сейчас я буду разминать твою шейку, мамочка! — возбужденно произнес я.
— Да, сыночек, я готова… — услышал я. — Только дай я немного лягу повыше.
Она приподнялась и поудобнее улеглась на подушке. Я вытащил палец из зева и начал двумя пальцами разминать шейку.
— Ааааааа! Боооольнооооо! — вскрикнула Татьяна и схватилась за мою руку. — Аааааааайййййй!
— Нееет! Ну-ка, убери руку! — скомандовал я. — Терпи, мамочка! Терпи! Твой сыночек хочет посжимать шейку матки у своей мамочки!
— Ооойййй! Больнооооо! — кричала Татьяна и хваталась сперва за живота, а потом за мою руку, но потом, видимо вспоминая, отдергивала её и сильно сжимала свою грудь.
В результате грудь ее стала красной, и выступило молозиво.
— Ааааййййй! Не так сильнооооо! Аааааайййййй! Мммаааамммоооочкиии… ! — кричала она и с силой сжимала простынь.
— Опаньки! — радостно вскрикнул я. — Молозиво пошло! А ну-ка, мамочка, сжимай свои сиськи! Подои их! Давай!
Татьяна, корчась в гримасах боли и блаженства, с силой стала сжимать и оттягивать своё набухшее вымя, извлекая на свет капли желтоватой жидкости.
— Давай-давай! — подзадоривал я её. — Дои своё вымя! Если мне понравится как ты их доишь, я перестану разминать шейку!
Я увидел, как Татьяна с неистовой силой и со стенаниями, с неистовой силой стала сжимать свои титьки, производя дойку.
— Не халтурь, мамочка! — крикнул я. — Когда доишь, то оттягивай их, чтобы я видел! Или ты хочешь чтобы я сильнее сжимал шейку?
— Нннееееттт! — крикнула она и стала с силой оттягивать сиськи.
Она сжимала их полностью и с силой оттягивала к низу. Я ослабил нажим на шейку, поскольку просто обалдел от кайфа.
— Так, сыночек? — спрашивала она, продолжая доить себя. — Ты только шейку не сжимай больше. Хорошо? Больно, сыночек… !
— Хорошо! — ответил я и проверил размер расширенного зева.
Я просто был поражен! Зев шейки у неё был открыт на две фаланги и, если бы я был абсолютно без тормозов, то спокойно зашел бы туда двумя и тремя пальцами. Но внутренний стопор останавливал