Первые серьёзные отношения были у меня довольно продолжительными. Года четыре или около того. Всё могло бы завершиться гораздо раньше, но отсутствие опыта в расставаниях дало о себе знать. Что было, то было и ничего с этим уже не поделать. А опыт, каким бы он ни был, всегда пригодится.
Я уже даже и не помню, когда наступил тот момент, после которого можно было уже и не продолжать. Но зато я отчётливо помню, с какой фразы всё это началось. Авторство высказывания приписывалось не кому-нибудь, а человеку, вызывающему доверие. «Жизнь слишком длинна для одной любви», — сказал когда-то Эрих Мария Ремарк. И когда эта фраза стала всё чаще звучать в наших разговорах, я понял, что мне явно на что-то намекают.
Спорить с гением литературы я тогда не стал, но и верить ему на слово почему-то не хотелось. Ведь я находился в том особенном возрасте, когда имеешь весьма возвышенные представления об этом чувстве. Мне хотелось вечной эйфории без лишних заморочек, и я искренне недоумевал, куда так скоро подевалось это пьянящее чувство и самое главное, что теперь необходимо сделать, чтобы его вернуть.
Оказалось, что ничего особенного делать не надо. Это чувство само появлялось и исчезало без каких бы то ни было усилий. Контролировать его продолжительность не представлялось возможным. Оставалось одно, плыть по течению и надеяться, что уж в этот раз сладкое чувство застынет, как муха в янтаре, в своей пиковой стадии и не пройдёт уже никогда.
Но время шло, а намёка на вечность так и не появлялось. Да и доказательств тому, что это вообще возможно, тоже не находилось. Вокруг меня люди переставали любить друг друга, расставались, разводились. Как в песне, только наоборот. И налёт идеальности и светлости этого чувства стал потихоньку сходить на нет.
Я находился в замешательстве. А что же тогда могут испытывать друг к другу люди, прожившие вместе много лет? Неужели и у них всё давным-давно погасло и единственное, что их держит вместе, это совместно нажитое неделимое имущество и дети? Думать об этом было неприятно. Да и сомнения одолевали, ведь многие из них выглядели счастливыми.
Необходимо было срочно пересмотреть своё отношение к тому, что живёт, по мнению Фредерика Бегбедера, всего три года.
Наука твердит, что всё это сплошная химия, и люди придают этому слишком большое значение. Все эти процессы внутри организма необходимы лишь для того, чтобы род человеческий продолжился, а что будет после, природе уже не важно. Возможно, это идеальный расклад для тех, кто жил при первобытнообщинном строе, но для современного человека, имеющего множество возможностей выстраивать отношения, этого явно маловато.
Да пусть даже и химия. Но ведь она явно появляется неспроста. Может быть, это такая толчковая, пинок Вселенной, период первоначального накопления капитала, неожиданно свалившееся наследство, которое не надо торопиться пускать по ветру. Возможно, его срочно необходимо пустить в дело?