Мы с сестрой погодки, она на год с небольшим младше меня. Естественно, я не помню то время, когда ее голенькую пеленали и купали. Я увидел ее голышом, когда мне было девять лет. Мама посадила ее в ванну, и она играла там перед мытьем. Санузел у нас был совместный, а мне приспичило пописать, да так, что я не мог уже больше терпеть. Я ворвался в ванную, подскочил к унитазу и с наслаждением пустил струю. Настя бросила игрушки, встала во весь рост и с любопытством смотрела на меня. А я — на нее.
После она задавала маме разные вопросы. Оказывается, дожив до восьми лет, она не знала, чем писают мальчики. Честно говоря, я в свои девять лет тоже не предполагал, что природа-мать сотворила мальчиков и девочек разными. Но я решил обсудить этот вопрос не с мамой, а с товарищем. Товарищ был более подкован в вопросах пола и кое-что мне рассказал. А более серьезный урок нам преподал один пятиклассник-второгодник. Он повел нас на заброшенную стройку и там, в укромном уголке, достал свой писюлей и начал быстро-быстро дрочить. Кончив на стенку, он сказал:
— А вы так не можете, потому что еще пацаны.
Мы и вправду так не могли, хотя пиписьки у нас уже стояли. Первый раз я смог в тринадцать лет, моясь под душем. С тех пор ежедневный душ стал моей любимой процедурой. Я скрывал свое пристрастие от родных и одноклассников, но однажды, спустя почти год после моего первого оргазма, Настя, все-таки, подглядела. Я, видимо, плохо закрыл щеколду в ванной, и она подсмотрела в щелку.
На другой день, когда я пришел из школы и сел делать уроки, она все крутилась возле меня. Дома в это время кроме нас никого нет. Настя все крутилась, потом сказала:
— Покажи мне, что ты вчера делал в ванной.
— А что я делал? — испугался я. — Душ принимал.
— Нет. То, что ты делал со своей писей.
— Ничего.
— Неправда, ты онанировал.
— Откуда ты знаешь?
— Видела. Покажи, а то маме скажу.
— А если покажу, не расскажешь?
— Нет.
— Честно?
— Честное пионерское.
— Ну, смотри.
Я приспустил штаны и трусы до колен и взялся за членик. Но от пристального взгляда Насти он не хотел подниматься.
— Видишь, не получается. Я стесняюсь.
— А если я тебе свою покажу, получится?
— Ну, попробуй.
Она задрала подол платья, зажала его подбородком и приспустила трусы, обнажив свою щелочку. Я тут же представил, как мой член раздвигает эти губки, находит нужную дырочку и входит во влажное теплое лоно. Писька моя, пульсируя, стала увеличиваться и вскоре приобрела необходимую твердость. Я начал дрочить, а Настя отпустила подол, присела на корточки и смотрела почти в упор, как мелькает красная головка в моем кулаке.
Первая капля, похоже, попала ей в глаз. Настя, моргая, резко отстранилась, но, несмотря на это, все лицо ее и платье было забрызгано спермой. Она сняла платье, пошла в ванную и застирала.
— Маме скажу, что кефиром облилась.
С Настей мы спали в одной комнате, только ее кровать стояла за ширмой. В ту ночь, засыпая, я слышал ее частое дыхание и подозрительный скрип.
На следующий день Настя снова крутилась вокруг меня и просила повторить то, что было вчера. Помня ее угрозу, я снял штаны. Теперь я ее не стеснялся и возбудил себя сам.
— Я снова забрызгаю тебе платье, — предупредил я ее.
— Да, верно.
Настя сняла через голову платье, потом майку и трусы и осталась совсем голой. Почувствовав, что кончаю, я подошел к ней ближе и спустил сперму ей на живот. Пока я онанировал, Настя все переминалась с ноги на ногу и крепко сжимала бедра, будто бы хочет в туалет. А ночью я опять слышал за ширмой вздохи и скрип кровати.
Несколько дней она не обращалась ко мне с подобными просьбами, но скрип и вздохи по ночам продолжались. Когда же сестренка в очередной раз попросила меня помастурбировать перед ней, я снял штаны, потом велел ей раздеться и спросил:
— А как девочки занимаются онанизмом?
— Никак, — буркнула она.
— Нет, ну правда, я же слышу по ночам, как скрипит твоя кровать.
— Я сплю беспокойно, — Настя покраснела.
— У вас же нет членика, — возбуждаясь и разглядывая ее письку, говорил я. — Как вы дрочите?
Сестренка, все же, преодолела стеснение и показала:
— Вот так.
Она приложила к своей щелке средний и безымянный палец, чуть углубила их и стала двигать вверх-вниз, постепенно входя в экстаз и забывая даже про меня. Через пару минут она улеглась прямо на пол, закатила глаза, широко раздвинула согнутые в коленях ноги, став похожей на лягушонка, и яростно терла ладошкой свою писю. И ладонь, и бедра, и пробивающиеся на лобке волосики были у нее мокрыми. Она стонала и извивалась. Я встал над ней и так же яростно тер в кулаке свой член, а когда стоны Насти переросли в крик, выплеснул на нее свое семя.
Этой ночью моя сестренка спала как младенец, никаких скрипов из-за ширмы не доносилось.
Повторить подобное мы решились только через неделю. Правда, все прошло уже не так бурно. Потом почему-то Настя перестала приставать ко мне с подобными просьбами, а сам я предложить не решался, поскольку инициатива всегда исходила от нее. Да и некогда было — после школы к Насте приходила подруга Вика, они уединялись в родительской спальне, а уходила Вика уже после прихода мамы. Заниматься совместным онанизмом по ночам мы с сестрой не решались, чтобы не привлекать внимания родителей.
За ширмой у Насти все эти ночи было тихо. Я так подозревал, что теперь Настя занимается этим вместе с Викой, поскольку, проходя мимо спальни родителей, когда девчонки там уединялись, я слышал возню и тихие стоны. Меня это возбуждало, я шел в ванную и удовлетворял себя. На Вику я немного злился и ревновал к сестре, поскольку из-за нее я лишился удовольствия, к которому уже привык.
Вика на два года старше Насти и на полгода с чутчуточкой старше меня — ей скоро будет пятнадцать. Однажды, проходя мимо родительской спальни, где уединились Вика с Настей, я услышал голоса:
— Ты что, дура? Мне так больно! — громко говорила Вика.
— Сама дура, у мальчишек точно такой же! — отвечала Настя.
— А ты что, видела?
— Представь себе — да!
— А вот и нет, спорим, не такой!
— Спорим — такой.
— Надо было в секс-шопе нормальный фаллос купить
— Ага, кто там тебе его продаст, малолетке!
— Или взять презерватив и набить гречневой кашей.
— А им ты ничего не сломаешь. Я ж тебе говорю — по размеру такой же точно.
— А давай проверим! — сказала Вика.
— Давай. Как?
— Сашку позовем.
— Точно. Только погоди, не одевайся. Он должен видеть, а то у него не встанет…
Я отскочил от двери и метнулся в нашу комнату.
— Са-аш! — крикнула Настя, приоткрыв дверь родительской спальни.
Ищешь надежный секс-шоп, который доставляет все товары в срок и не подписывает, что внутри посылки? Рекомендуем этот, тут и цены не кусаются, и доставка куда угодно!
— Чего? — отозвался я.
— Подойди к нам.
Я подошел к спальне.
— Только ничего не стесняйся, ничему не удивляйся, — со смешком в голосе предупредила Вика.
Войдя в спальню, я удивился и застеснялся: обе девчонки были в одних носках. Настю я уже много раз видел голышом и привык к ней. Вика была покрупнее, более округлившаяся, с крутыми бедрами и сформировавшейся грудью, пусть небольшой, но ярко выраженной, с крупными красно-коричневыми сосками. На лобке кудрявились рыжеватые волоски, но еще довольно редкие — сквозь них можно было разглядеть щель между половых губ, еще по-девичьи припухлых и очень нежных.
Когда прошло первое оцепенения, я стал привыкать и возбуждаться, моей письке становилось тесно в штанах.
— Покажи нам свой член, — потребовала Настя. — Вика говорит, что он не такой.
В руке она держала кусок резинового поливочного шланга с пластмассовым шариком на конце. Похоже, он должен изображать фаллоимитатор.
— Ну, давай!
Видя мою нерешительность, Настя бросила игрушку на кровать, подошла и стала быстро расстегивать мне брюки.
— Вот, видишь? — оголив мой пенис, она приложила к нему шланг с набалдашником. — Вот. Ну, шланг чуть потоньше, а шарик побольше головки, но совсем чуть-чуть. А так — один в один. Ложись.
Вика легла на кровать и раздвинула ноги, а Настя пыталась вогнать ей во влагалище шланг с набалдашником.
— Насть, погоди, пусть Сашка уйдет… — морщась от боли, проговорила Вика.
— Стоп, девки, а чего это вы, собственно, делаете? — поинтересовался я.
— Не говори! — запротестовала Вика.
— Мы ломаем целку Вике, — бойко объяснила Настя.
— А зачем? — удивился я, ведь на примере Насти я уже знал, что доставить девочке удовольствие можно и без ввода во влагалище всякой дряни.
— Понимаешь… — начала пояснять Настя.
— Не рассказывай! — перебила Вика, густо заливаясь краской.
— Да ладно. Короче, у Вики есть парень. Точнее, мужик взрослый. Он с ней типа трахаться не хочет, говорит, что девочкам нельзя. А Вика наврала ему, что она не девочка. Что уже много раз трахалась, и аборт делала, и вообще. Вот он и согласился с ней потрахаться. Завтра. А если узнает, что она целка, он типа ее уважать перестанет. Понял?
— Понял. Странно, конечно. Но дело ваше. А почему шлангом?
— А ты чем предлагаешь?
Я посмотрел на свой возбужденный орган.
— Может, и я на что сгожусь?
Девчонки переглянулись, потом прыснули со смеху.
— Точно! А мы-то дуры…
— Вот и отлично. Ты, Насть, иди, а мы тут с Викой все сделаем.
— Уж нет. Я тоже тут буду. Свечку держать.
— Какую свечку? — удивился я.
Вика рассмеялась.
— Ладно, Саш, проехали, — ответила Настя.
Мы подложили Вике под попку старую пеленку, чтобы не испачкать родительскую постель. Вика раздвинула ноги, я улегся на нее и стал тыкать членом ей в щелку, пытаясь найти вход во влагалище. Попасть я никак не мог. Стал помогать себе рукой, водя член вдоль щелки. Наконец, кажется, попал. Начал надавливать, чтобы пропихнуть внутрь. Вика сморщила лоб.
— Ой, больно, мамочки!
— Погоди, — сказала Настя. — Привстань, ее возбудить сначала надо.
Я приподнялся над Викой на четвереньки, а Настя стала массировать ей клитор. Вика задвигала попкой, щелка у нее стала мокрее. Видимо, такие ласки были ей привычнее. Но возбудила Настя больше не Вику, а меня. Только я приблизил свой член у ее щелочке, он начал извергать сперму.
— Ну вот, приехали! — разочаровалась Вика.
— Говорила, надо было этим! — Настя потрясла своим шлангом.
— Погодите, девчонки, я сейчас восстановлюсь. Я много раз могу. Вы пока займитесь это… как вы обычно…
Я сел рядом на кровать, и теперь Настя устроилась между ног Вики. Она целовала ее грудь, потом живот, потом опускалась все ниже и ниже, к самой щелочке, и принялась старательно ее вылизывать. А Вика извивалась, тихо стонала и приговаривала: «Еще, еще!»
Я подсел ближе и обеими руками гладил Викину грудь. Она лежала с закрытыми глазами, вся сосредоточенная на своих ощущениях. Я тихо отстранил Настю и начал сам вылизывать Викину щелочку, кисло-солененькую, резко пахнущую и истекающую влагой. Языком я нащупал то место, куда я должен сунуть, и попытался вогнать язык туда. Но он не входил. Я раздвинул пальцами ее большие и малые губки и своими глазами увидел розовую девственную плеву, очень тугую и с крошечной дырочкой. А Настя тем временем теребила руками мои яички и член, чтобы он быстрее вставал.
Когда член напрягся, я заполз на Вику и снова приставил его рукой ко входу во влагалище. Вика, не открывая глаз, вся напряглась и сморщила носик, в предчувствии боли. А я со всей силы двинул член внутрь. Вика вскрикнула и открыла глаза, но мой пенис был уже в ней, она это почувствовала и расслабилась. Несколько минут мы лежали не двигаясь, ощущая друг друга. Потом я медленно вывел его наполовину и засунул обратно. Вика чуть сморщила носик и тут же расслабилась, лицо ее не выражало боли. Я уже смелее вытащил чуть побольше и засунул чуть резче. Вика лежала спокойно, с закрытыми глазами. Тогда я стал двигать чаще и с большей амплитудой. Минуты через две Вика оживилась и стала делать встречные движения. Еще через пару минут она начала постанывать и скоро вся задергалась, поднимая попку навстречу моим толчкам.
К стонам Вики стали добавляться стоны Насти. На время я забыл про сестру, про то, что она рядом. А Настя одной рукой терла свой клитор, а другой пыталась всунуть в себя шланг с набалдашником.
— Ты что, дура?!
Не прекращая трахать Вику, я отобрал у Насти шланг и отшвырнул его подальше. Вика открыла глаза и с испугом посмотрела на меня.
— Я не тебе, — успокоил я ее.
Тут я вспомнил, что девчонкам нравится, когда им массируют клитор. Я просунул руку между нашими с Викой животами, нащупал среди волосков верхний уголок щелки и запустил туда большой палец. Вика сильней задергалась и застонала, а из моего члена вырвалась сперма. Прямо в нее.
— Это ничего, сказала Вика. У меня только позавчера кончились месячные.
Через час должна вернуться с работы мама. Мы с Викой пошли под душ, а Настя оделась и выкинула в мусоропровод пеленку с Викиной кровью и моей спермой, которую мы под нее подстилали. Когда мы вышли из душа, я оделся и выкинул туда же Настин шланг с набалдашником.
— Зачем ты? — возмутилась Настя.
— Чтоб дурью не маялась. Найдешь себе парня, пусть он тебе целку и ломает, поняла? А то все маме расскажу.
Впервые в жизни я так строго разговаривал с сестрой.
На следующий день Вика пришла снова.
— Погоди, — удивилась Настя. — Ты же должна сегодня встречаться с этим… своим… как его?
— А ну его! — и, обратившись ко мне, капризным голосом протянула: — Саш, я с тобой еще хочу